или Почему обезьяны никогда не объединятся, пока одна рубит 180 тысяч за день, а другая получает 5000 за 10 профессий

Есть такая забавная иллюзия — будто бы человечество может когда-нибудь сплотиться. Встать единым фронтом. Против кризиса. Против апокалипсиса. Против глупости, неравенства, барыжничества.
Ага, конечно.
Только вот природа у нас другая. Мы — homostupidus litcemerius. Не sapiens, не faber, а именно гомо глуповатый, слегка циничный, немного мерзкий.
И наша истинная миссия — не спасать мир.
Наша миссия — жрать, срать, размножаться и иногда делать вид, что мы выше этого.

Возьмём, к примеру, типичный день одного такого homo.
Утро. Просыпается после 5 часов сна, потому что вчера ещё сервера падали, клиент психовал, сайт упал, а кто-то где-то не обновил сертификат.
Он — и монтажник, и инженер, и системный админ, и веб-программист, и психолог для начальства, и веб-мастер, и верстальщик, и настройщик компов, и паяльник на случай, если что-то сгорело.
20 лет в профессии.
Зарплата — 5000 рублей за этот день.
Да, ты не ослышался.
Пять. Тысяч.
За то, что ты держишь на себе чужой бизнес, чужие сервера, чужие нервы и чужие мечты о «цифровизации».

И вот, когда ты уже почти поверил, что тебя хотя бы уважают — кто-то говорит:
— Ну ты же в тепле, с интернетом, нормально платят же!
Нормально.
Слово, которое убивает медленнее, чем радиация.

А теперь — поворот сюжета.
Твой знакомый (ну, тот самый, который «всё может, всё починит») вчера сделал обшивку балкона.
Вагонкой.
Просто вагонкой.
Без материала.
Цена — 180 000 рублей.
На двоих.
За один день.
Почти по 100 тысяч в день.
И это не раз в год. Это у кого-то — каждый месяц. Каждую неделю.
Это не редкость. Это реальность.

И тут ты вдруг понимаешь:
Могут платить.
Могут платить много.
Могут платить так, чтобы ты не чувствовал себя крысой в лабиринте, а человеком, которого хотя бы ценят.
Но не платят.
Потому что включается бизнес-режим.

Бизнес — это когда ты нанимаешь таких же, как ты вчера, за 5000 в день.
Ты им говоришь: «Работайте, как я, но получайте, как лох».
А разницу — себе.
В карман.
В новый «Паджеро».
В третью жену.
В «это не эксплуатация, это рынок, брат».

И вот ты стоишь.
Ты, который вчера паял материнку, сегодня настраивал домен, а завтра будет разбираться с бухгалтерией.
Ты — весь этот бизнес.
Но ты — не владелец.
Ты — расходная часть.
Как туалетная бумага.
Использовали — выкинули.

И тут вдруг приходит апокалипсис.
Не метафорический.
Настоящий.
Черные тучи. Эпидемия. Сеть падает. Электричество пропадает.
Кто-то должен что-то чинить.
Кто-то должен спасать.

И кто-то спрашивает:
— А почему бы нам не объединиться? Не создать общину? Не выжить вместе?

А я смотрю на этого человека и думаю:
Ты реально не понимаешь?

Тот, кого ты вчера эксплуатировал за 5000,
тот, кого ты называл «специалистом широкого профиля»,
тот, кто работал за десятерых,
а получал как за пол-лоха,
— он не будет тебя спасать.

Он будет смотреть, как ты корчишься в темноте, не зная, как включить роутер.
Он будет молча паять свою солнечную батарейку,
а твой «Паджеро» — ржаветь на пустыре.
Он не придет к тебе, когда у тебя сломается генератор.
Потому что ты — не община.
Ты — эксплуататор.
Ты — часть системы, которая делала вид, что платит «нормально».
А теперь ты — никто.

Мы не объединимся.
Не потому что мы злые.
А потому что все мы — потенциальные барыги.
У каждого в крови — желание нанять кого-то дешевле.
Сделать на этом разницу.
Построить свой маленький феод.
И пока это работает — никто не будет бороться за справедливость.
Потому что справедливость — это когда тебе платят по-человечески.
А не когда ты платишь другим по-собачьи.

Мы — не революционеры.
Мы — обезьяны с отвертками и кредитами.
Мы мечтаем не о равенстве, а о том, чтобы самим стать теми, кто нанимает других за 5000.

Так что да —
апокалипсис придет.
И мы его не переживём.
Не потому что он страшный.
А потому что мы не умеем быть людьми.
Мы умеем быть барыгами.
А барыги — не спасают друг друга.
Они спасают свои интересы.

А остальное —
вагонка, деньги, ложь и вечный цирк.